Бархатные горы [= Бархатная страна ] - Джуд Деверо

— А я-то думала, ты ненавидишь шотландскую одежду. Ты говорил, она оставляет половину тела голой.

— Не говори чепухи, — возразил Стивен. — Чтобы отстегнуть плед, нужно столько же времени, сколько англичанину потребуется лишь для того, чтобы сообразить, что снять вначале.

— Мне кажется или я слышу гордость в твоих словах? — улыбнулась девушка. — И где это ты приобрел такой акцент?

— Не понимаю, о чем ты, — съязвил он. — А если по правде, я надел его вместе с пледом.

— Ну что ж, мне он нравится, — улыбнулась она, медленно продвигая колено под его юбку. — Не желаешь ли заняться любовью с повитухой? Или ты предпочитаешь вождя?

— Я беру тебя такой, какая ты есть. Ты — Бронуин, милая, восхитительная женщина, которая с равным искусством скачет на лошади, спасает мужа и принимает роды — все это в несколько часов.

— Ну, в этом мне помогли, — прошептала она, подставляя лицо его губам.

Бронуин недоумевала — беспокойство за клан оставило ее. Но она надеялась на мудрость Тэма, да и, возможно, размышляла она, ее людям будет только лучше, если они избавятся от необходимости выбирать между Стивеном и ею. Сейчас она полностью доверяла Стивену. Все подозрения куда-то делись. Она ощущала себя женщиной, чего никогда раньше не было. Не надо было принимать решений, не было злости, не было беспокойства по поводу того, что Стивен — враг.

— Твои мысли где-то далеко, — вывел ее из задумчивости Стивен. — Может быть, ты поделишься со мной?

— Я думала о том, как я счастлива сейчас. У меня не было спокойной жизни с тех пор, как погиб отец.

Стивен с облегчением улыбнулся: впервые она не возлагала на него ответственности за смерть отца.

— Иди ко мне, и я попробую сделать тебя еще счастливее.

Он раздел ее, и они, обнявшись, смеялись и боролись друг с другом под теплым пледом. Они наслаждались друг другом и своей свободой.

Бронуин наблюдала за игрой лунного света на коже Стивена. Он целовал ее плечи, затем — обнаженную грудь.

— Стивен, — прошептала она. Его сила восхищала ее; она чувствовала себя маленькой девочкой в его руках.

— Ты так прекрасна, — сказал он. Она чувствовала, что прекрасна только благодаря его любви.

Он провел пальцами по ее телу, и она задрожала. Дрожь передалась и ему. Она отдалась ему свободно, страстно. Она обнимала его так крепко, будто желала его всего, без остатка. Они заснули в объятиях друг друга. Бронуин проснулась первой. Стивен все еще крепко обнимал ее, так что она едва могла дышать. Бронуин смотрела на него, сонного. Он очень изменился за последнее время. Вряд ли кто-то признал бы теперь в нем англичанина. Исчезла английская бледность, отросли волосы. Она нагнулась, чтобы поцеловать завиток его волос. Недавно еще ей и в голову бы не пришло такое. В это светлое утро все казалось совершенно естественным. Он улыбнулся, прежде чем открыть глаза.

— Доброе утро, — прошептала она.

— Я боюсь взглянуть, — сонно проговорил он. — Может, моя Бронуин обратилась в лесной дух?

Она куснула его за ухо.

— О, теперь я вижу, что ты совсем не дух! — сказал он, ловя ее в свои объятия.

— Нет, нет! — Она оттолкнула его. — Я хочу видеть нашего ребенка.

— Нашего ребенка? — переспросил он. — Давай лучше останемся здесь и сделаем собственного.

Она отодвинулась.

— Я не уверена, что готова пройти через те же муки, что пережила вчера Керсти. Я побежала наверх, догоняй!

Стивен торопливо оделся и взглянул на смеющуюся Бронуин. Она держала в руках его ботинки. Он крикнул Рэбу, чтобы тот забрал у девушки обувь, а сам бросился босой вверх по склону. Подбежав к дому, он дождался, пока подойдет Бронуин, и чинно поздоровался с ней, словно они еще не виделись:

— Доброе утро, как вам спалось?

Она рассмеялась и вошла в дом.

В течение всего дня у них не было больше времени для игр и смеха. Мужчины, как и вчера, ушли на охоту, а Бронуин осталась, чтобы заботиться о Керсти и ребенке. Ее смущали скудные запасы пищи, обнаруженные в домике. Овсяной муки оказалось всего два небольших короба — и больше ничего. Ей не хотелось обижать Керсти, выспрашивая, есть ли что-нибудь еще, и она предпочла надеяться, что это не все запасы.

Мужчины вернулись на закате с двумя небольшими кроликами. «Этого едва хватит на ужин», — подумала Бронуин.

— Стивен, — сказала она, отводя его в сторону. — Мы не можем есть их еду. У них самих мало что осталось.

— Я знаю, — сказал он, — но мы не можем и оставить их сейчас. Доналд едва умеет пользоваться луком. Дичи в этой местности меньше, чем охотников. Нам нельзя здесь оставаться, но нам нельзя и покинуть их.

— Мне бы хотелось помочь им, — сказала она. — Выпей-ка вот это. — И она протянула ему кружку.

— Что это?

— Керсти научила меня делать напиток из лишайников и пива. Она говорит, он вылечивает все раны. Весь день Керсти беспокоилась о вас.

Стивен выпил горячее питье.

— А ты беспокоилась о нас? Бронуин улыбнулась.

— Разве что о Доналде, а ты достаточно вынослив.

Питье подействовало мгновенно.

— Это и впрямь чудодейственно — моя голова перестала болеть. Она нахмурилась.

— У тебя болит рана?

— С тех пор как стрела твоего брата попала в цель. Но у меня есть идея. Трудно найти эти самые лишайники?

— Вовсе нет.

— Сегодня Доналд говорил, что собирается отвезти покрестить своего первенца в город неподалеку. Вот если бы насобирать этих лишайников, мы могли бы сварить из них напиток и продать его.

— Какой ты молодец! — воскликнула она.

Весь вечер они запасались лишайниками. Доналд тем временем взял все деньги, что у него были, и купил в городе пива.

Поздно ночью они наконец завернулись в пледы возле угасающего костра и заснули. Бронуин, счастливая, прижалась к Стивену. Это ощущение близости было ново для нее и согревало надежностью.

Рано поутру следующего дня они впрягли лошадей в фургон и поехали в город, расположенный в долине, окруженной горами. В городке было множество магазинчиков и крошечных домиков, спрятанных за каменными заборами, но воздух был тяжел и вгонял Бронуин в тоску по родным равнинам и горам. Она редко бывала в городах.

Доналд остановился поодаль от главной узкой улицы и выпряг лошадей. Он и Стивен поставили перед собой кувшин с зельем и стали зазывать покупателей. Керсти и Бронуин сидели в фургоне и ждали. Громкий голос Стивена перекрывал все звуки города. Он делал смелые заявления относительно чудодейственных свойств напитка, божась, что тот вылечил его от проказы.

Но покупателей не находилось. Люди слушали, подходили, но не выражали желания купить.